Как не потерять доверительного общения со своими детьми?

Что это там за возня и шушуканье в коридоре? Это сынишка привел с coбой после школы друга. А может, дочка с прогулки пришла не одна, а сразу с тремя подружками? Ваш дом, ухоженный, привычный, сверкающий чистотой, зашатался от их беготни и игр. Решайте, как вы будете поступать. .. Но не думайте, что все так просто. Что достаточно легко перетерпеть эту суматоху сегодня и как-то упорядочить эти беспокойные визиты завтра и послезавтра. Этого мало. Слышите возню в коридоре? У вашего ребенка появился друг. Это значит, друг появился у всей вашей семьи. Да, это хлопотно и обременительно. Это непросто. Но это совершенно необходимо, если вы хотите, чтобы вы и ваш ребенок были товарищами.

Если вы хотите, чтобы даже в самые нервные свои подростковые времена ваш сын или дочка не рвались из дома, не отводили вечерами глаз от вашего встревоженного лица, не уходили в какой-то свой непонятный и пугающий мир, — за много лет до этого сами откройте этому миру двери своего дома.

Один за другим будут приходить к вам девочки и мальчики. И о каждом вы будете слышать решительное: «Это мой друг!»

Что ж, доставайте еще одну тарелку для обеденного стола. Именно так встречайте друзей сына или дочки, открыто и доброжелательно. Тысячу раз придут к обеду незнакомые | мальчики и девочки — тысячу раз скажите им: «Садись с нами за стол».

В серьезных вещах не мелочатся и не смотрят, хватит ли на всех супа. Главное, чтобы раз ваш ребенок мог бы уйти из дома туда, где теплее и светлее. Но он не ушел. Наоборот, за ним тянутся другие ребятишки. Значит, это у вас дома и тепло и светло. Значит, вы и ваша семья — молодцы. А что еще нам надо в жизни?



Первую духовную простуду дети схватывают благодаря открытым дверям чувств родителей. Больше всего их простужает мать, когда она не одета в скромность и опустошает своим поведением детей. Святая жизнь родителей извещает души детей, и они, естественно, вырастают послушными и благоговейными, без душевных повреждений, и дети радуют родителей, радуют и родители детей, и в сей жизни, и в другой, вечной, где они снова вместе возрадуются.

Благоговение матери имеет великое значение. Если у матери есть смирение, есть страх Божий, то все в доме идет как нужно. Я знаком с молодыми матерями, лица которых сияют, несмотря на то что ниоткуда эти женщины не получают помощи. Общаясь с детьми, я пони­жаю, в каком состоянии находятся их матери.

Старец Паисий Святогорец

Если вы воспитаете своих сыновей, то они в свою очередь воспитают своих, а эти опять научат своих; продолжаясь таким образом до пришествия Христова, Дело это доставит всю награду тому, кто послужил корнем.

Святитель Иоанн Златоуст

Спасибо, Марина! Очень полезная и нужная тема. Хочу поделиться словами святой царственной страстотерпицы Александры Феодоровны Романовой: "Пока живы родители, ребёнок всегда остаётся ребёнком и должен отвечать родителям любовью и почтением. Любовь детей к родителям выражается в полном доверии к ним. Для настоящей матери важно всё, чем интересуется её ребёнок. Она так же охотно слушает о его приключениях, радостях, разочарованиях, достижениях, планах и фантазиях, как другие люди слушают какое-нибудь романтическое повествование".

Работая с трудными детьми, мы стараемся как можно скорее донести до их родителей мысль, что нервному, плохо управляемому ребенку, неспособному по тем или иным причинам вписываться в коллектив и соблюдать установленные там правила, совершенно необходимо положительное подкрепление. Необходимо, как воздух. Без похвалы и различного рода поощрений он не сможет исправиться, не сможет двигаться вперед.



И теоретически большинство родителей с этим согласно. Но на деле… Совершенно очевидно, что маме не хочется хвалить ребенка. Она это делает (если делает) формально, торопливо, смазанно, словно выполняя тяжелую повинность. Порой контраст бывает вопиющим. Сидят рядом два ребенка. Один – инвалид с явными последствиями родовой травмы: задержкой развития, плохой моторикой, отвечает невпопад, внимание снижено. А для своей мамы он все равно самый лучший, дорогой, ненаглядный. Она готова в любой момент его приласкать, поддержать; пользуется любой возможностью, чтобы отметить какие-то его успехи, сказать ласковое слово. А другой малыш – что называется, все при нем: как с рекламной картинки, милый, ласковый, ловкий, развит не по годам. Но у его мамы к нему масса претензий, и в результате ребенок «загнан» в невроз. От чего претензии, естественно, возрастают, ведь с невротиком и впрямь нелегко. Мама спешит, опаздывает, а он вместо того, чтобы поторопиться, делается как сонная муха. Вечером 20 раз бегает в туалет, капризничает, просит попить, поесть, полежать с ним. Одежда его раздражает до слез: там трет, тут тесно, это не надену. Теперь еще и ногти стал грызть, а по ночам мочится в постель. Хотя прояви его мать хотя бы часть того терпения и любви, которые проявляет мама первого мальчика, глядишь – и не пришлось бы ходить по психологам и врачам.



По моим наблюдениям, подобный «расклад» встречается довольно часто, и в этом, похоже, есть высшая справедливость. Ведь тяжелобольному ребенку и так трудно жить на свете, а если его еще и мама отвергает, то и вовсе невыносимо. (Хотя, конечно, и тех, других, более благополучных, но недоласканных, недохваленных детей очень жаль…)

А все-таки, почему не хочется хвалить ребенка, не хочется его поощрять? Да, он плохо себя ведет. Но не всегда же! И потом, разве сидящий рядом мальчик с задержкой развития или аутист ведет себя идеально? Отнюдь! Его поведение бывает порой просто диким, и мама устает от него гораздо больше, а все равно хвалит! Так что логические обоснования тут вторичны, а первично внутреннее сопротивление. И нужно попытаться понять, почему оно возникает, а не доказывать себе и другим, что ты все делаешь правильно.«Любовь… не ищет своего»

Прежде чем разбираться в отклонениях, поинтересуемся нормой.

А в норме с первых же дней жизни младенца у мамы должно возникнуть безусловное, полное, безоговорочное принятие малыша. И даже еще раньше, еще находясь в материнской утробе, он должен чувствовать, что любим и дорог, независимо от того, каким окажется, появившись на свет. Однако на практике так получается далеко не всегда.

«Какой он красивый!» – воскликнула моя дочь, глядя на только что родившегося сынишку. И, позабыв про усталость и боль, не могла налюбоваться им до позднего вечера. А посторонним он вряд ли показался бы тогда красавцем: красно-фиолетовый, сморщенный, с паучьи-тоненькими ручками и ножками и непропорционально большой, как обычно у новорожденных, головой. Но для Кристины краше его не было на целом свете, и между ними фактически сразу установилась та пуповинная связь «мать-дитя», без которой, как утверждают специалисты, невозможно гармоничное психическое развитие ребенка.

А вот другая мать. Жалуется на тяжелые отношения с четырехлетней дочкой. В процессе беседы речь заходит о настроении мамы в первые месяцы жизни Анюты.

«Настроение? Если честно, то – “уберите от меня это”… Мне к ней ни подходить не хотелось, ни на руки брать… Нет, я, конечно, за ней ухаживала, но просто потому, что помощников не было: муж работал, а бабушки у нас далеко, в другом городе. Первые несколько месяцев у меня было полное отчуждение от ребенка. Сама не понимаю, в чем дело. Вроде бы ждала, радовалась – и тут такое… Потом как-то отлегло, я включилась. Но мне кажется, то мое состояние не прошло для нее бесследно».

Разумеется, не прошло. Послеродовая депрессия, симптомы которой описала женщина, наносит тяжелейшую психическую травму новорожденному ребенку. В первый год жизни он острее всего нуждается в телесном и эмоциональном контакте с матерью, ей же не хочется его ласкать, а хочется отгородиться, уйти в себя. Однако депрессия – это все-таки крайность, болезнь (хотя и не такая уж редкая: в последние годы такой диагноз слышишь все чаще). Но есть немало здоровых людей, которым что-то мешает безоговорочно принять своего ребенка. Не то чтобы они его не любят. Любят, стараются быть хорошими родителями, но что-то стоит между ними и их отпрыском, какая-то невидимая, но прочная преграда. Почему же она возникает?

«Любовь… не ищет своего», – пишет апостол Павел (1 Кор. 13: 4–5). Та любовь, которая, говоря его же словами, «никогда не престает» (1 Кор. 13: и которой нам так не хватает в современном мире. Нас отделяют друг от друга гордость, обидчивость, подозрительность, самолюбие – короче, грехи. Но у младенца ничего этого еще нет, так что процесс тут не обоюдный, а односторонний: матери что-то мешает проявлять безусловную, беззаветную любовь. Она почему-то «ищет своего». Подрастая, ребенок, конечно, начинает на это реагировать, и потом уже бывает нелегко распутать клубок взаимных претензий и обид. Поэтому, анализируя ситуацию, имеет смысл вернуться к истокам, к раннему детству ребенка, когда отношения только начинали складываться.



Ребенок – утешение или обуза?

Ни для кого не секрет, что очень многое в нашей жизни зависит от нашего взгляда на эту самую жизнь. А он, в свою очередь, зависит как от личностных особенностей «глядящего» (человек оптимистического склада даже в трудных обстоятельствах ищет лучшую сторону, пессимисту же ничем не угодишь), так и от господствующего в обществе взгляда на то или иное явление. Престижна какая-то профессия – множество юношей и девушек жаждут ее получить, хотя, может быть, она им вовсе и не подходит. В Великую Отечественную войну на волне патриотического подъема мальчишки стремились записаться добровольцами, нередко завышая для этого свой возраст. Сейчас (пусть и не все, но многие) внуки этих мальчишек под влиянием прямо противоположных настроений считают доблестью «откосить» от армии.

Отношение к детям тоже изменилось за последний век радикальным образом. Чем больше обуревала общество жажда потребительства, тем меньше возникала потребность в многодетности. Оно и понятно: каждый следующий ребенок снижает уровень благосостояния семьи и воспринимается остальными его членами как конкурент. Параллельно набирала силу идеология ограничения рождаемости, ставшая в XX веке мощнейшим инструментом геополитического давления и уничтожения традиционных обществ. Организации типа «планирования семьи» и либеральные средства массовой информации очень старались достичь заветной цели: убедить население разных стран в том, что иметь много детей не в их интересах. «Пусть один ребенок, но здоровый и желанный. Зачем плодить нищету?» А сексуальная революция, затеянная с теми же целями, привела к тому, что теперь миллионы людей, никогда не читавших русского писателя Вересаева, отвечает на вопрос «Вы любите детей?» словами его героя: «Нет. Но мне нравится то, от чего они получаются».

Правда, в нашей стране в последние годы, когда в Церковь стало возвращаться все больше людей, и особенно молодых, наметились кое-какие изменения к лучшему. Церковь старается поднять престиж многодетности, донести до государства и людей мысль о недопустимости абортов и греховности «свободной любви». Но пока это капля в море. Пока что планировочно-контрацептивная психология не собирается сдавать своих позиций. А она вся построена на том, что ребенок – это обуза. Не величайший Божественный дар, который только может получить человек, а обуза. Этот ключевой образ задает тон отношений, подсказывает логику развития сюжета. Если обуза не ко времени, то от нее надо поскорее избавиться. Ну, а если уж вы решили взвалить ее на себя, то на себя и пеняйте. Вас ждет множество трудностей и лишений.



И когда трудности начинаются, далеко не все родители бывают готовы безропотно все терпеть и пенять на себя. Тем более, когда все вокруг настраивает не на преодоление трудностей¸ а, наоборот, на уход от них, на максимальный комфорт. Быстро возникают недовольство, раздражение, которые нужно куда-то выплеснуть. Кто-то выплескивает на свою вторую половину, а у других актуализируется заложенный, как мина, образ помехи, обузы. Какое уж тут будет безусловное принятие ребенка?

Причем объективно сейчас растить детей гораздо легче, чем, скажем, в послевоенные годы или в дореволюционной России. Моя бабушка, живя в самом что ни на есть ближайшем (на тот момент) Подмосковье – на станции Лосиноостровская, таскала домой ведрами воду из колодца, грела ее на печке и мыла детей (а потом и внуков) в корыте. А свекровь, имея двух крохотных сынишек, ходила по воду за несколько километров. И обе они каждый день руками стирали детские пеленки и подгузники. Но множество современных мам устает от ухода за ребенком гораздо больше, чем они. Хотя стирает за них машина, а о подгузниках они не хотят даже слышать. Зачем, когда есть памперсы?

И главное, им действительно тяжелее! Ведь определяют все не объективные обстоятельства, а их субъективное восприятие. Сколько женщин, потерявших мужа в войну, радовалось, что у них остались дети. Радовалось, хотя поднимать их в одиночку было неимоверно трудно. Но общество настраивало их на то, что дети – это отрада, утешение, память о погибшем, его живое продолжение. А теперь нередко слышишь (причем от женщин из вполне обеспеченных семей): «Родить еще детей? Да вы что! А вдруг с моим мужем что-то случится? Как я их буду растить одна?».

Так что одно из основных условий установления (или восстановления) нормальной связи с ребенком – это устранение разрухи в голове. Ключевой образ должен быть правильным. Дар, особенно драгоценный, принимают с благодарностью, бережно хранят его, любуются им. С обузой же в лучшем случае можно смириться. И если уж благодарить за нее Бога, то как за крест. Чувствуете разницу?остальное по ссылке http://azbyka.ru/deti/pochemu-ne-hochetsya-hvalit-rebenka.html

Отличная статья! Не переставай нас радовать своими чудесными находками, Марина! Всем советую прочитать!